4.10
По невысоким ступенькам мы с врачом поднялись на второй этаж в родильное. В предродовой палате было светло и просторно, у стен — шесть кроватей с КТГ, а при входе — стеллаж с лекарствами и стол медсестры. Меня уложили у окна. Толстенькая медсестра жевала жвачку, а на груди у нее болтался наушник.
“Давай ручку, белоснежка ты наша, заберем из тебя последнюю кровушку,” – сказала она, улыбаясь. Засадив мне шприц по самые плечи, она выудила кровавую порцию и вытащила иглу так неловко, что кровь брызнула на меня и мою еще такую чистенькую постель.
“Ох” – вскрикнула я, пытаясь вытереть пятна с шеи. “Нормально, ща катетер принесу” – невозмутимая медсестра отошла и я увидела, что красные пятна и на полу предродовой. “М-да, повезло, – думаю, – мне со сменой…”
5.00
Зимой, как известно, солнце рано не встает и эта темень за окном сдерживала мою тревогу: почему я еще не рожаю? Схватки шли часто: каждые три минуты – совсем не больные, накатывали и легко отпускали. В предродовой, кроме меня, было еще две женщины. Одна постоянно кряхтела и ворочалась, другая, кажется, спала.
Вошла доктор – пожилая, худощавая тетенька: “Девочки, давайте посмотрим, как у вас дела”. Она по очереди заглядывала в каждую и выносила вердикты: “Скоро в родовую пойдем… Так, а вы еще полежите пару часиков…”.
Когда речь дошла до меня доктор нахмурилась: “Деточка, а схватки-то есть у тебя?”. “Конечно! – Обиделась я, – с ними и приехала”. “Может, тренировочные были? Давно идут?” – опять спросила докторша. “С 7 вечера” – говорю. “А это точно схватки?” – Не унималась собеседница. Я начала описывать ощущения. Она: “Ну да, похоже, что схватки… Но ты не рожаешь. Судя по времени, шейка уже давно должна была раскрыться, а у тебя твердая, как камень, хоть и укороченная…”.
“Лежу в предродовой… Не рожаю никак, – пишу я смс мужу, – неужели опять в патологию?! Не хочу!”
В голову стучались странные мысли: “А вдруг я вообще не рожу? Так и буду всегда беременной!”. Смешные =) Но тогда мне было совсем не до смеха.
5.25
Только я задремала, как ко мне подошла та полная медсестра. “Вот, – говорит, – тебе утка и баночка, твоя задача сейчас – пописать”. “А можно, в туалет выйду, я в состоянии – взволновалась я. “Не надо стесняться, Белоснежка, – тут все свои”. Одна мысль о том, что мне нужно помочиться при посторонних, наводила на меня краску. В туалет хотелось очень, но я решила, что этот неприятный момент стоит оттянуть.
6.00
Девочки в предродовой менялись. Тех, что кричали и охали, увозили в родовую; тех, что еще улыбались, укладывали на соседние кровати.
А я все лежала… Одно радовало – это пересменка. Толстушка собрала свой плеер и поскакала домой. Вахту приняли две премилые дамочки. Они называли всех рожениц ласковыми именами и давали дельные советы.
На проверку снова пришла пожилая докторша: “Все лежишь, зайчик?”. “Лежу,” – говорю. “Ну, смотри, еще шейка укоротилась, но твердая – просто ужас! Боялся, видно, тебя муж на таком большом сроке, – засмеялась она. – Ну полежи еще в предродовой. Глядишь, к обеду помягче будет…”.
И я повиновалась.
