Наверное, каждый человек, приезжающий в Тбилиси, поднимается на гору Мтацминда, возвышающуюся над городом с западной стороны. Во-первых, чтобы полюбоваться открывающимся с неё чудесным видом на грузинскую столицу; во-вторых, чтобы посетить расположенный на её склоне пантеон знаменитых людей Грузии – литераторов, художников, музыкантов. Обычно осмотр этого мемориала начинается с монумента в гроте у церкви Святого Давида. Установленная на черном саркофаге бронзовая коленопреклонённая женщина, обнимая крест, безутешно рыдает над могилой, а сбоку надгробия видна эпитафия: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской. Но для чего тебя пережила любовь моя!». Этот памятник установила над могилой русского поэта и дипломата Александра Сергеевича Грибоедова его жена Нина, имя которой ассоциируется у нас с символом верной любви.
Она происходила из знаменитого в Грузии княжеского рода Чавчавадзе. Дальний предок её, князь Язон, в XVII веке был одним из советников при грузинском царском дворе; её дед Гарсеван в 1783 году в городе Георгиевске на переговорах об установлении над Грузией протектората России подписал от имени царя Ираклия II трактат, вошедший в историю как Георгиевский; отец – генерал русской армии, участник Отечественной войны 1812 года Александр Чавчавадзе, прославился как замечательный поэт.
Нина была старшей дочерью Александра Гарсевановича. Родилась она в 1812 году. С раннего детства девочка жила в семье дальней родственницы князей Чавчавадзе П.Н.Ахвердовой и получила неплохое для девушки того времени воспитание. Она могла поддержать беседы о литературе и искусстве, хорошо играла на фортепьяно, а на русском и французском языках говорила так же свободно, как и на родном грузинском.
Дом Ахвердовой в Тифлисе (так в XIX веке в России называли Тбилиси) был средоточием всей местной интеллигенции. Здесь постоянно бывали и все те, кто волей судеб оказывался на Кавказе: генерал А.П.Ермолов, военный деятель Н.Н.Муравьёв, будущий декабрист В.К.Кюхельбекер. В 1818-1821 годах сюда часто приходил и А.С.Грибоедов, исполнявший на Востоке дипломатические поручения русского правительства. Нина с восхищением смотрела на «господина Сандро», виртуозно игравшего на фортепьяно, он же воспринимал её просто как маленькую девочку.
Но годы летели. В 1828 году началась русско-персидская война, и Грибоедову пришлось отправиться с дипломатической миссией во враждебный Тегеран. По пути он, как обычно, задержался в Тифлисе, и, придя как-то раз в гостеприимный дом Ахвердовой, с изумлением увидел, что Нина, остававшаяся в его памяти милым ребёнком, превратилась в красивую девушку с тёмно-карими глазами, излучавшими доброту и кротость. И вот однажды, сидя на обеде у Ахвердовой напротив Нины, он вдруг почувствовал, что влюбился в неё. Выйдя из-за стола, он взял её за руку, вывел в другую комнату и пылко начал объясняться в любви. Она не сказала ни слова, лишь заплакала, затем засмеялась, и их уста слились в страстном поцелуе. 22 августа 1828 года они обвенчались. Жениху в то время было 34 года, невесте ещё не исполнилось и 16 лет. Но на Кавказе многие девушки выходили замуж в таком юном возрасте.
Увы, их супружеская жизнь продолжалась недолго. Через две недели после свадьбы Грибоедов должен был ехать в Персию. Нина не желала расставаться с мужем ни на день и отправилась вместе с ним в опасное путешествие. Однако на полпути выяснилось, что она беременна. Не желая подвергать её и будущего ребёнка опасности в бурлящем Тегеране, Александр Сергеевич оставил жену в английской миссии в персидском городе Тавризе (Тебризе), и в персидскую столицу поехал без неё. С каждой оказией он отправлял ей полные тоски письма. «Бесценный друг мой! Грустно без тебя как нельзя больше, – писал он Нине из Тегерана. – Только теперь я истинно чувствую, что значит любить. Прежде расставался со многими, к которым тоже крепко был привязан, но день, два, неделя – и тоска исчезала. Теперь – чем дальше, тем хуже».
Больше писем от мужа Нина не получала. 30 января 1829 года толпа персидских фанатиков напала на российское посольство, и Грибоедов погиб.
От Нины долго скрывали смерть мужа. Узнала она о ней, уже возвратившись в Тифлис. Нина была так потрясена этим известием, что у неё начались преждевременные роды. Родившийся мальчик, которого окрестили Александром, прожил всего один час.
Летом 1829 года тело Грибоедова привезли в Тифлис. Выполняя желание мужа о погребении на Мтацминде, которую писатель называл самым поэтичным местом города, Нина похоронила его там и установила памятник, с которого мы начали этот рассказ.
У неё было немало шансов сменить вдовье платье на подвенечное. Руки Нины добивались боготворивший её полковник Н.Д.Сенявин, гражданский губернатор Тифлиса П.Д.Завилейский, генерал и известный грузинский поэт Г.Орбелиани… Но она знала, что уже не сможет никого полюбить так, как любила погибшего мужа, и всем отвечала вежливым, но решительным отказом. Сразу же в памяти всплывают строки из лермонтовского «Демона», которые поэт вложил в уста героини поэмы Тамары:Долго Нина предавалась печали. Но время лечит даже самые тяжёлые душевные раны. Она стала сопровождать отца и сестру Екатерину на балах, на губах стала появляться улыбка. Однако в её одежде теперь стали присутствовать траурные тона. Несмотря на то, что грузинские женщины часто ходят в чёрном одеянии, видеть в нём юную и красивую девушку для многих было поначалу непривычно. Но затем недоумение сменилось искренним уважением к ней. Нину стали называть «черной розой Тифлиса».
Напрасно женихи толпою
Спешат сюда из дальних мест…
Немало в Грузии невест;
Но мне не быть ничьей женою!
Не исключено, что эти строки появились под влиянием встречи М.Ю.Лермонтова с Ниной Александровной. В 1837 году, служа на Кавказе, он вместе с родственником Грибоедова, ссыльным декабристом А.И.Одоевским посещал дом Чавчавадзе в Тифлисе и в их кахетинском имении Цинандали. Кстати, с вдовой Грибоедова в последнее время связывают возникновение ещё одного шедевра поэта – стихотворения «Кинжал». Как воспоминал тифлисский знакомый поэта Р.Н.Николадзе, Нина подарила Одоевскому и Лермонтову по кинжалу из семейной коллекции – как символ верности долгу, чести и дружбе. Уже на другой день Лермонтов, встретившись с грузинским поэтом Н.Бараташвили, прочитал ему первый вариант этого стихотворения, которое тогда он назвал «Подарок».
…После смерти мужа и сына Нина всю себя посвятила благотворительности. На это она тратила огромные суммы из личного состояния. Чиновник К.А.Бороздин в своих мемуарах писал, что «она носила с собою какую-то особую атмосферу благодушия, доступности, умения войти в нужду каждого, и эти нужды других она всегда делала своими». Любой человек мог обратиться к ней с просьбой о помощи и никогда не получал отказа. Весь Тифлис относился к ней с глубоким почтением.
Для своей семьи Нина, по словам того же Бороздина, была «ангелом-хранителем». Она занималась воспитанием своей младшей сестры Софьи, выходила дочь брата Давида, которая родилась такой слабой, что никто не думал, что она сможет выжить. Когда на семью обрушивалось несчастье, именно Нина помогала решать все проблемы.
В 1854 году на Цинандали напали головорезы имама Шамиля, ведшего долгую борьбу с русскими на Кавказе. Они разгромили поместье и захватили в плен семью князя Давида. Девять месяцев длились переговоры об освобождении пленников и, наконец, была достигнута договоренность, что семья князя Чавчавадзе будет обменена на старшего сына Шамиля Джамалуддина, выданного в малолетнем возрасте имамом в качестве заложника и воспитывавшегося в Петербурге; при этом русские должны будут уплатить дополнительную сумму в 40 тысяч рублей серебром. Выплатить их должен был Давид, но он таких денег не имел. Как всегда, на помощь пришла Нина. Для неё это было тоже затруднительно: несмотря на то, что она получала пенсию за мужа в 2 тысячи рублей в год, большую часть она раздавала на благотворительные цели и значительными средствами не обладала. Но она всё же нашла выход из положения, попросив наместника Кавказа выплатить ей пенсию на пять лет вперед, и таким образом дала брату 10 тысяч рублей. Остальные деньги дал в долг император Николай I. 10 марта 1855 года состоялся обмен заложниками. Шамилю были выданы Джамалуддин, 16 горцев, находившихся в плену, и 40 тысяч рублей. В ответ на это горцами были освобождены члены семейства Давида Чавчавадзе и ещё 16 пленных грузин.
В столицах Нина Грибоедова была уважаема не менее, чем в Тифлисе. В 1856 году она и её сестра Екатерина, в замужестве княгиня Дадиани, были приглашены на коронацию императора Александра II и прожили в Москве и Петербурге почти целый год. При этом в Москве, в Малом театре, специально для неё поставили «Горе от ума» – знаменитое произведение её мужа.
Только летом следующего, 1857-го, года Нина возвратилась в Тифлис. Но приехала она не в самое удачное время. В Тифлисе бушевала холера, унося многие десятки жизней. Родные ожидали, что Нина сразу же уедет в Цинандали, но она, верная своему принципу – приносить пользу людям, осталась ухаживать за заболевшими родственниками. Вскоре она сама заразилась этой опасной болезнью, и через два дня, 25 июня 1857 года, умерла, не достигнув и 45-летнего возраста. Похоронили её рядом с мужем на горе Мтацминда.
Сергей Розанов
Журнал “Путеводная звезда” № 2.2012 г.
